>Глава 1, затравочная<

 

Стенала вьюга, завывая,

ревел Днiпро и плакал дождь,

и вторил им над рюмкой чая

покинутый Народом Вождь.

Народ с ним шел к Великой Цели,

но с полдороги убежал,

и Вождь, оставшись не при деле,

от возмущения страдал.

Какие бури в сердце старом

он в этой жизни накопил!

Он обладал немалым Даром,

но предан был - и вот запил.

Пронзал он взглядом толщу чая,

кидая в будущее взгляд;

на новых шахматах гадая,

провел он три часа подряд.

Переосмыслив раз шестнадцать

и взвесив в прошлом каждый пук,

он весь вспотел и стал чесаться

и чуть не помер от потуг.

Устав от данных экзерсисов,

приняв, что жизнь - тщета и муть,

включил он с пульта телевизор,

чтобы маленечко соснуть.

Штормит за окнами погода,

рыдает дождь, Днiпро ревет,

телепрограмма "Глас народа"

взахлеб вождей на части рвет...

Бубнил чего-то старый спикер -

из передачи ли, из снов...

Но только слово "ПОЛИМИКА"

расслышал Вождь - и был таков.

 

 

>Глава 2<

 

В пустой квартире телевизор

мигает кадром сам себе:

печальный седенький провизор

играет марши на трубе.

Гниет рагу на сковородке,

к соседям потекла вода...

А Вождь уверенной походкой

бредет неведомо куда.

Услышав слово "ПОЛИМИКА",

он окончательно прозрел

и в путь пустился, поелику

найти ее - его удел.

 

<Песня Бродячего Архетипа>

 

На солнечной поляне

за гиблым пустырем,

за страшным лесопарком,

за каверзным ручьем

раскидисто, кустисто

растение растет

и смысл жизни чистый

дошедшему дает,

а вкупе с чистым смыслом

"зеленых" миллион

у чудо-Полимики

тотчас обрящет он.

 

Но знает Вождь: не все так гладко,

что впереди - штук сто преград,

а он был в контрах с физзарядкой

и отрастил немалый зад.

Но все сомнения развея,

упрямо он бредет вперед,

чтоб клад найти, а с ним - идею,

как возвратить себе Народ.

 

 

>Глава 3<

 

Приметы города все реже;

безлюдье; только редкий хмырь

мелькнет вдали, - пожалуй, брезжит

Вождю Погибельный Пустырь.

 

<Песня Стервозного Воробья>

 

Я летаю-щебечу

И мочу, кого хочу.

На бродягу, на стилягу

У меня по кирпичу.

Заряжаю пулемет -

Без промашки бьет помет.

Вожаку ли, мужику ли

Попадаю прямо в рот!

 

На лысине почуя влагу,

Вождь наплевал, решив, что - дождь.

Увы! Что влез он в передрягу,

поздней, чем нужно, понял Вождь.

Как ястреб, налетело нечто,

клевало, било и рвало;

был Вождь испуган бесконечно,

увидев гарпии крыло.

Густой вонизм на всю округу

его догадку укрепил;

осатанев от перепугу,

он зубы в гарпию вонзил...

Окоченелый трупик птички

поправ торжественно ногой,

Вождь прокричал: "Сарынь на кичку!",

весьма довольный сам собой,

и, гордо сплюнув пух и перья,

внезапно понял: он - герой!

Так совершил он подвиг первый.

А впереди лежал второй.

 

 

>Глава 4<

 

Внизу дорога кольцевая

сплетает кольца, как змея.

По виадуку, изнывая,

на запад тащится семья.

 

 

 

На третьем лестничном пролете

семья рванула резко вбок:

навстречу полз мужик в помете,

и полз он явно на восток.

Сверкали очи странным блеском,

зловещим смехом цикал зуб,

перо индейскою подвеской

свисало с побурелых губ...

Заплачут внуки дяди Васи

и не сомкнут безумных глаз

про злое чудище на трассе

услышав дедушкин рассказ.

<Колыбельная

Детского Психиатра >

 

На пилюли, перед сном их прими,

c Фредди Крюгером кино посмотри,

про вампиров-подлецов,

про восставших мертвецов...

Баю-баюшки - в конце-то концов!

Утром лазиксом тебя покормлю

и укол аминазина вколю,

а как сходишь на горшок,

применю электрошок.

Баю-баю, будь здоров, малышок!

 

>Глава 5<

 

Спиральный дым теплоцентрали

свивался нитью грозных Парк,

они Вождя предупреждали:

"Ты входишь в Страшный Лесопарк!"

Он однозначно ждал подлянки

и заготавливал ответ.

...Скучал под елкой на полянке

в засаде Заяц-Людоед.

<Монолог Саблезубого Зайца

над черепом

свежесъеденного борика>

Мой друг, мой бедный борик,

удел твой был так горек, -

забота и работа,

работа и забота,

без роздыха, без пищи,

а всё такой же нищий...

Недолгий путь свой крестный

ты прожил слишком честно,

но для чего в Субботу

ты вышел на работу?!

Твой Бог был не у дел,

и вот - тебя я съел...

 

Почуя запахи чужого,

он дробно в череп застучал,

не видя выхода иного,

весь выгнулся и зарычал.

Одним прыжком достигнув цели,

Вождя за горло он схватил...

 

...В деревне яблоки поспели

и сено агроном косил,

цвела развесистая клюква,

стремилась в Киев бузина...

Что черепом дал Зайцу в брюкву,

Вождя не мучила вина.

Ему победа не в новинку.

Спешит покинуть он леса.

А Заяц с бориком в обнимку

уже попал на небеса.

>Глава 6<

 

Синеет море за бульваром,

впадая в Каверзный Ручей.

Пора б Народу дать гитару

и текст приветственных речей,

да вот беда - Народа нету

и Путь еще не завершен.

Вождь размочил в ручье конфету, -

проголодался, видно, он.

Но, Хищной Килькою укушен,

Вождь подхватил Цейлонский Грипп.

Героя имидж враз разрушен -

он рассморкался и охрип.

На берегу в температуре

разлегся Вождь на некий срок,

и, бредя о грудной микстуре,

он лучше выдумать не мог.

 

<Песнь Холостой Кильки >

Одинешенька в ручье я грущу,

мил-миленка залюблю, обольщу,

убаюкаю, на дно утащу,

к полимике ни за что не пущу.

Буду ласкова я с ним и дерзка,

разгрызу на сто четыре куска,

чтобы долго их лелеять-жевать...

Полимике мил-дружка не видать!

 

>Глава 7, финальная<

 

Рыдал Народ, от горя бледный,

ревел Днiпро под плач дождя.

Под Полимикою победно

белели косточки Вождя.

Закушав килькой рюмку чая

и помянув Вождя и мать,

Народ, по-прежнему рыдая,

лопату взял и стал копать.

Он вырыл шиш и дулю с таком

и все по-братски разделил.

И я там был. Вождя оплакал.

И - навсегда о нем забыл.